 |
|
Евгений Ясин: не надо приставать к людям.
Научный руководитель Высшей школы экономики Евгений ЯСИН - один из немногих российских экономистов с безупречной репутацией. У бывшего министра экономики, одного из главных участников поистине эпохальных преобразований в России последнего десятилетия, корреспонденты "Известий" решили узнать, что будет со страной в обозримом будущем. Достаточен ли накопленный нацией запас свободы, чтобы снова не обратить нас в идеологическое и экономическое рабство.
- Евгений Григорьевич, так что же сейчас происходит в России? Как называется то, в чем мы сейчас существуем, с точки зрения экономики, с точки зрения государственной системы?
- Мы живем в переходном периоде. То государство и та экономика, которые мы сегодня имеем, относятся к переходным, незрелым формам рыночной экономики. Но хочу подчеркнуть: я считаю наше государство демократическим, а нашу экономику - рыночной. Имею этому доказательства. Есть определенные формальные признаки демократии. И все эти признаки, в той или иной мере, у нас присутствуют. Есть всеобщее избирательное право, мы выбираем президента, депутатов на всех уровнях. Если кому-то не нравятся избранные, то не демократия здесь виновата.
- Насколько новая экономическая реальность, которая создана в России, необратима?
- Процесс необратим. Все поняли, что жить в стране с полными магазинами при нехватке денег лучше, чем в другой ситуации, которая была просто ужасна. Социализм - это когда есть деньги и нечего купить, хоть зубы на полку клади. И есть другая реальность, когда приходится выкручиваться, но товары есть, я только должен думать о том, как заработать.
- Вот вы говорите: ситуация необратима. Но давайте вспомним приход в правительство Евгения Максимовича Примакова и появление около него группы академиков, которые собирались писать "новую старую" экономическую программу.
- К Евгению Максимовичу можно по-разному относиться, но человек он умный. Он предложил своим друзьям академикам написать программу. Тем более что в правительстве был очень хорошо расположенный к ним человек - Юрий Дмитриевич Маслюков. Они написали. И стало совершенно ясно, что никакого отношения к реальной жизни все это не имеет.
- У нас есть шансы на достойное и богатое будущее?
- Шансы есть. Больше того, они все время появляются и пропадают. Если мы можем поставлять оборудование высочайшего класса на международную космическую станцию - значит, что-то есть. Простой критерий - что мы вывозим? Мы вывозим тяжелые станки, энергетическое оборудование. У нас покупают - если не в Америке, то в Малайзии или в Бразилии. Есть что покупать, хотя очень мало. Короче говоря, потенциал есть. Вообще мы создали в советские годы такой технический потенциал, что обрели самостоятельную возможность для инноваций. Это очень важно, потому что страны первого эшелона создают прирост валового национального продукта за счет инноваций, за счет технического прогресса. А страны второго ряда, в котором находимся мы, та же Бразилия, Корея, в основном придерживаются стратегии преследования. Они стараются догнать те страны, которые способны на инновации.
- Но принципиально ли для России быть страной первого эшелона, по вашей терминологии? Может быть лучше, оставаясь страной второго эшелона, просто повышать благосостояние нации?
- Конечно, самое главное - это благосостояние народа. Но страна, которая опирается только на свою сырьевую базу, не имеет надежных источников для поддержания приличного уровня жизни. Она слишком подвержена конъюнктуре мировых рынков. И потом такая большая страна, как Россия, либо должна быть сильной, либо ее не будет вовсе. Кстати, социалистическая экономика была очень ресурсоемкой, и для того, чтобы что-то производить, нам приходилось создавать огромные мощности по производству первичных материалов. Ужасно много сырья и первичных ресурсов тратили. В стружку металл отправляли... А экономисты говорили, что все нужно переделать, что нам нужна интенсификация производства. Если бы мы, оставаясь в рамках закрытой советской экономики, начали большую часть сил бросать на развитие производства обуви, платьев, станков с программным управлением, автомобилей, мы бы сегодня не выдержали. Благодаря тому, что у нас развита добывающая промышленность, мы не успеваем испортить продукцию.
Я считаю, что, имея некий инновационный потенциал, надо постараться прорваться и остаться в ряду стран первого эшелона. Я не хочу сказать, что мы сможем встать на уровень Америки или Японии. Но мы можем иметь некое инновационное ядро. И мне кажется, очень важно его иметь.
- Можно ли в России искоренить теневую экономику?
- Я думаю, что полностью невозможно. Немножечко теневой экономики, процента три - это для смазки даже полезно. Но у нас-то процентов тридцать. Наименее эффективные способы борьбы с ней -силовые, административные. Они загоняют болезнь вглубь. А умные экономические методы могут привести к позитивным результатам. Плоский налог на доходы, сокращение обложения фонда оплаты труда, введение регрессивной шкалы, возможно, приведут к сокращению масштабов теневой экономики за счет выведения на свет тех доходов, которые остаются в тени.
-13 процентов подоходного налога - это хороший вариант для России?
- Да, хорошая мера, но мне кажется, что этого недостаточно. Для той ситуации, в которой мы находимся, эта мера лучше, чем учредить корпус жандармов и гоняться за налогоплательщиками. Но этого недостаточно, потому что у людей, которые платят меньше налогов, нет внутренних стимулов выводить доходы из тени. Как заинтересовать работников, которые зарплату получают в конвертах? Если бы мы поторопились с пенсионной реформой и с введением этих самых накопительных счетов, люди перестали бы скрывать свои доходы, потому что тогда меньше денег поступило бы на их личные счета. Здесь добиться в два счета быстрых результатов невозможно.
- Не считаете ли вы, что первый год правления новой власти пропал для реформ?
- Год не пропал зря, даже если за этот год только изготовлена и принята программа Грефа. Это очень конструктивный материал. Я подготовил много программ, и ни одна из них не реализовывалась в таких темпах, как программа Грефа. Заложенные в ней предложения по реформированию налоговой системы отчасти уже реализованы, многие социальные льготы, которые там было предложено отменить, отменены. Плохо, что с налогом на прибыль опоздали. Именно он снижает налоговое бремя.
- Можно ли в современной России что-то предсказывать - хотя бы на десять лет вперед?
- Пожалуй, теперь мы можем предсказать, что ожидает Россию. Ситуация стабилизировалась. Хотя всегда есть область неопределенности, основные сценарии развития определены. Я бы назвал их мобилизационным и инновационным вариантами. Мобилизационный вариант - это жесткий государственный контроль и еще одна попытка "модернизации сверху". Такая, какую осуществляли Петр 1 или Сталин. Для России в эпоху интернетизации и глобализации он был бы просто губителен. Но соблазн есть... В известном смысле это была бы реставрация. Я не очень люблю Солженицына, но вот висит у меня на стенке его высказывание, которое он сделал в конце беседы с Путиным: "Расцвет России возможен тогда, когда откроются уста миллионов и руки у них станут свободными, чтобы делать свою судьбу". Так вот: в рамках мобилизационной экономики этого сделать нельзя. Не надо приставать к людям, нужно дать им возможность делать то, что они хотят, а государство должно стать гарантом этой свободы. Это уже второй вариант - инновационный. Это рыночная экономика и демократическое государство. Часто говорят: демократия не подходит для России. Неправда. Мы ведь ни разу не пробовали. Да у нас народ за короткое время привыкнет к этому, уже привыкает.
12.02.2001 Известия (Москва)
Архив публикаций
|
|
|